При слове «НАСА» хочется встать по стойке «смирно» и приложить руку к козырьку. Его возможности и задачи представляются соизмеримыми с объектом его исследования — Его Величеством Космосом. Но вот что можно увидеть при более близком рассмотрении.
Син О’Кифе, новый руководитель национального Агентства аэро- и космических исследований (как расшифровывается аббревиатура «НАСА»), принимает НАСА в состоянии финансового краха. Всему виною Международная космическая станция (МКС). Она превратилась в монстра, который грозит довести своих создателей до полного разорения. МКС захватила власть над своим хозяином и медленно, но верно душит другие проекты, конкурирующие из-за бюджета и специалистов НАСА. И в то же время НАСА не может аннулировать этот проект: слишком многое будет потеряно. Изможденное бестолковым финансовым управлением (даже ты, Брут!), некогда гордое космическое агентство переживает критические дни. Отношения НАСА с иностранными партнерами достигли критической точки, правительство Соединенных Штатов окончательно потеряло терпение. Не исключено, что НАСА никогда не возродится.
Что же произошло? Во многом виновата Россия. Идея космической станции родилась на пике холодной войны, когда явное лидирование России в космосе (которой ведь не важно, что ее гражданам нечего есть, — «зато мы делаем ракеты») превысило терпение американцев. В 1984 году президент Рональд Рейган объявил, что Америка — вместе с Европой, Канадой и Японией — построит орбитальную лабораторию на расстоянии 300 километров от Земли с постоянным штатом, который будет разрабатывать новые лекарства, открывать экзотические материалы и изучать состояние невесомости. В подстексте звучало, что космическая станция продемонстрирует технологическое превосходство капиталистического мира. Согласно планам, станция должна была вступить в строй к 1992 году.
Это, однако, должно было стоить очень дорого — порядка 8 миллиардов долларов. С окончанием холодной войны начали раздаваться критические голоса, утверждавшие, что в таких расходах уже нет необходимости. Но проблема заключалась в том, что НАСА уже тратило эти деньги, и весьма энергично. К 1992 году Агентство доложило Конгрессу о том, что израсходовано 10 миллиардов, причем только на проектирование — строительство даже еще не началось. В ту пору проект еще можно было остановить, но с развалом советской экономики администрация президента Клинтона забеспокоилась, что безработные российские специалисты продадут свой опыт запуска ракет таким режимам, как Иран и Ирак, и поэтому Клинтон решил включить Россию в проект МКС и таким образом занять ее космические кадры, пока русская экономика не стабилизируется. К тому же участие России могло оказаться полезным и для самой станции. Это участие оценивалось НАСА в 10 миллиардов, а все оставшиеся на тот момент расходы — уже в 17 миллиардов (не учитывая потраченных 10). Послышались голоса протеста, и в июне 1993 года в Сенате была сделана попытка угробить проект, но он выжил — правда, большинством всего в один голос. Приободренное Агентство тотчас объявило о новом увеличении бюджета МКС до 25 миллиардов.
Работа над космической станцией в США была распределена среди сотни подрядчиков в двадцати с лишним штатах. Некоторые утверждали, что это было сделано для того, чтобы навсегда покончить с требованиями аннулировать проект, поскольку при таком распределении работы ему была обеспечена поддержка конгрессменов из этих штатов, заинтересованных в гарантированных рабочих местах для своих избирателей. Агентство утверждало, что такое распределение продиктовано масштабами проекта. Так или иначе, но с 1993 года вопрос о закрытии проекта, действительно, больше не поднимался. Станция стала слишком большой, чтобы ее можно было прикончить.
Тем времнем клинтоновский план включения русских имел неожиданные последствия. Поскольку русский космодром в Байконуре расположен значительно выше по широте, чем американский на мысе Канаверал, русские ракеты могли стыковаться со станицей только при условии изменения ее орбиты. Это изменение, в свою очередь, потребовало облегчения веса космического челнока, и возникла потребность в новых расходах, примерно в 1 миллиард долларов. Хвост начал крутить собакой.
Русские, как всегда, катастрофически запаздывали против графика. Часть их роли состояла в строительстве двух секций космической станции и выведении их на орбиту. Первая секция, грузовой блок, была построена и запущена без опозданий. Но работа с модулем обслуживания, который содержит помещения для экипажа и контролирует высоту орбиты, вскоре застопорилась. Развал советской экономики и старение космической станции «Мир» пожирали все запасы, и советские власти попросту не имели тех 230 миллионов долларов, что были необходимы для модуля.
В 1998 году дата запуска МКС была отложена.
В Агентстве началась тихая паника. Без модуля обслуживания станция не могла удерживать высоту. Выхода не было — приходилось ждать, пока русские кончат свою часть. Вдобавок обнаружилось, что спасательные капсулы, которые русские обещали поставить на МКС, нужны им самим для их «Мира». Зажатое в угол Агентство выложило еще 600 миллионов долларов в помощь русским. Это была серьезная ошибка. Теперь русские поняли, что им выгодно тянуть время.
Но и дома дела шли не лучше. Главный подрядчик МКС, фирма «Боинг», столкнулся со сложными техническими проблемами. Пришлось изменить схему прокладки проводов в компьютере космической станции. Секция, предназначенная для стыковки модулей, не выдержала испытания давлением. К тому же был изрядно недооценен объем компьютерного обеспечения станции. Пока все внимание фокусировалось на проблемах с русскими, о «домашних» проблемах не докладывали. Но тем временем на их решение ушел еще миллиард.
И все же ситуация начала постепенно улучшаться. В июле 2000 года был, наконец, выведен на орбиту модуль обслуживания. В марте 2001 года русские приземлили свой «Мир» и полностью сосредоточились на МКС. И тут грянула катастрофа. В июне 2001 года Агентство попросило Конгресс увеличить бюджет МКС еще на 5 миллиардов долларов. В ответ Конгресс назначил комиссию по расследованию проекта в целом. Ее отчет был уничтожающим. Руководитель НАСА Дан Голдин ушел в отставку, даже не дожидаясь его опубликования. Комиссия пришла к выводу, что НАСА не располагает специалистами достаточной финансовой квалификации, чтобы вести проект такого масштаба, и вероятность дальнейших перерасходов бюджета не исключена. Под воздействием этого отчета федеральное правительство отказалось гарантировать проект, и вот тогда-то Агентство оказалось на грани банкротства.
Только теперь, наконец, в НАСА принялись срочно сокращать расходы. Был составлен новый план, по которому резко уменьшалось число ежегодных рейдов космического челнока для постройки станции, а численность команды самой станции, вплоть до завершения ее основной части, сокращалась с шести человек до трех. Но эти меры оказались последней каплей для многотерпеливых партнеров НАСА в Европе, Канаде и Японии. Когда-то их привела к участию в проекте МКС возможность в сотрудничестве с Америкой утвердиться в космосе по доступной цене. В обмен на строительство различных секций станции им было обещано право пользования станционным научным оборудованием для своих экспериментов. Теперь все их надежды испарялись. Команда из трех человек не сумеет толком обеспечить ни управление и содержание станции, ни проведение экспериментов. Партнеры начали опасаться, что никогда не получат компенсацию своим инвестициям. Они почувствовали, что американцы вонзили им нож в спину. Сегодня они говорят о НАСА с настоящей яростью.
Не меньший вред был нанесен проекту станции той преувеличенной рекламной кампанией, которую вело Агентство. Так, на пресс-конференции в мае 1998 года представители НАСА утверждали, что создание МКС позволит-де пролить свет на такие фундаментальные загадки науки, как происхождение Солнечной системы, образование Вселенной и возникновение жизни. В одном из сообщений для прессы высказывалось даже предположение, что эксперименты, проведенные на станции, помогут излечивать СПИД. Сегодня научные надежды НАСА в отношении МКС куда менее амбициозны, но и они вызывают сомнения специалистов.
Что является несомненным, так это гигантские, уму не постижимые затраты на проект. Уже на сегодняшний день на строительство станции израсходовано около 40 миллиардов долларов. Каждый челночный полет стоит 400 миллионов, а их за 10-15 лет функционирования МКС понадобится более 60, что потребует еще 25 миллиардов. Стоимость эксплуатации станции оценивается в дополнительные 40 миллиардов. Все это вместе составляет как минимум 100 миллиардов — и из них примерно две трети предстоит еще где-то добыть. Между тем весь годовой бюджет НАСА (включая космические полеты) составляет 15 миллиардов долларов.
Так что же дальше? По словам Джеймса Оберга, в прошлом инженера НАСА, а ныне космического комментатора, «если эта история чему-то нас и научила, так это тому, что страна не может доверять НАСА проект подобного мастшаба». Это не очень приятный вывод с точки зрения нового директора Агентства Сина О’Кифе, на плечи которого легла незавидная обязанность выяснения всех ошибок и недочетов.
Впрочем, сейчас многие из этих проблем идентифицированы, и настроение в Агентстве снова улучшается. Как сформулировал положение Гаррисон Шмитт, бывший астронавт и конгрессмен, а ныне авторитетный комментатор НАСА, «МКС сумела поставить НАСА на колени, но это не значит, что НАСА должна оставаться на коленях». Тезис замечательный, но слова, увы, не могут гарантировать нового возрождения НАСА. Чтобы добиться такого возрождения, О’Кифе надлежит прежде всего обуздать и подчинить гигантского монстра.
