10 июня 1941 года мне исполнилось 10 лет, через 11 дней началась Великая Отечественная война.
Наша семья жила тогда в Новосибирской области, на центральной усадьбе овцеводческого совхоза. Отец мой работал трактористом, поэтому в посевную и уборочную страду редко бывал дома, жил на полевом стане. На мой день рождения он не мог приехать домой, поэтому попросил водовоза дядю Филю привезти меня к нему. Мы поехали. Тот день я никогда не забуду.
Выехали мы рано утром, когда природа ещё не отошла ото сна. Ветерок чуть колыхал листья осинки. На цветущей чёрной смородине спали безмятежным сном божьи коровки. Нельзя было не любоваться белоствольными невестами-березками. Вокруг, насколько хватал глаз, - изобилие сочных трав.
Но вот сверкнул озорной и теплый солнечный лучик, вскоре всё вокруг засияло, засверкало. Застрекотали кузнечики, зашлись высоко в небе в своих неподражаемых трелях птицы, зажужжали перед дальней дорогой в поисках нектара пчелы и шмели.
Приехали мы на полевой стан. Все его обитатели уже ушли в поле, осталась только повариха, встретившая нас улыбкой.
Я нашла шалаш отца. Радостная от увиденного, уснула на душистом сене.
Приехал на обед отец и вручил мне первый и единственный подарок - платье. На коричневом сатине золотые колоски... Потом я слушала рассказы отца о том, как он, танкист, со своими товарищами прогонял с дальневосточной земли японцев. И пел отец песню про трех танкистов: «И летели наземь самураи под напором стали и огня»,
...Через неделю после начала Великой Отечественной провожали на фронт на центральной усадьбе совхоза отцов, мужей, сыновей, братьев. Три гармони заливались в своих переборах на тех проводах. Песни, пляски, водка, пожелания скорого возвращения с победой. Только моя бедная мать не пела и не плясала. У нее было трое детей, она уже четвертый раз провожала отца в армию - на действительную службу, на бои с японцами, на войну с финнами, а теперь с немцами...
Притихло наше некогда шумное село. Не было времени веселиться женщинам, старикам, заменившим мужчин. Девушки и юноши учились в райцентре на курсах трактористов и комбайнёров, потом трудились от зари до зари. А некоторые наши молодые сельчанки ушли на войну санитарками и радистками.
В 1942 году мы получили похоронку на отца... Пришлось нам переехать на свою родину, к маминым родителям, на Алтай, в Ключевский район, - чтобы: легче было сиротское горе горевать,
Дедушка наш был прекрасным кузнецом. А еще он удивительно красиво играл на скрипке и мандолине.
Больше мне не пришлось учиться в школе - надо было помогать маме работать на конюшне. Надо было и в колхозе зерно лопатить.
Хорошо помню, как в нашей семье готовили посылки для солдат-героев. Это делалось очень заботливо.
Дедушка заправлял керосином семилинейную лампу, и мы все садились вокруг неё. Было кому вязать носки и рукавицы. Дедушка рубил табак и засыпал его в кисеты. А шила эти кисеты из холста я. Я же вышивала платочки - на них серп и молот, красная звезда и слова: «Возвращайтесь скорее с победой».
Долгожданный день пришел. "Победа! Победа!»- кричали все вокруг. Родные, близкие, знакомые и незнакомые люди обнимались, целовались, плакали.
Я горжусь нашим народом, который не встал на колени перед сильным врагом, выстоял и победил,
