«Звездой» она стала в девятнадцать лет, когда на экран вышел фильм «У озера». Второкурсница Всесоюзного государственного института кинематографии Наташа Белохвостикова сыграла чистую и строгую, гордую и нежную Лену Бармину, по духу своему прямую наследницу прекрасных героинь русской классики с их верой и верностью, ясным светом души. Как и способностью жить по самому высокому нравственному счету. Все это было присуще самой Наташе. И ее учитель, Сергей Аполлинарьевич Герасимов, писал сценарий фильма, впрямую ориентируясь на свою юную ученицу. Наталия Белохвостикова и сегодня, спустя десятилетия, осталась такой же, сумев пронести сквозь время доброту, открытость и редкостную скромность. Народная артистка России, лауреат Государственной премии, она точно не знает о своих многочисленных наградах. И еще она счастливый человек, прежде всего потому что создала прекрасную семью, воспитала дочь, во многом повторившую лучшие черты матери. Наталия Белохвостикова — верный друг своему мужу, известному режиссеру Владимиру Наумову, чьи картины вошли в золотой фонд нашего кинематографа.
- Наташа, ваше имя, как правило, окутано поэтическим флером, красивыми легендами. Это относится к вашему поступлению во ВГИК, к первой роли, когда вы утром в полном смысле слова «проснулись знаменитой ». И к вашему браку, который длится вот уже почти четверть века, причем в идеальном варианте, что так редко и особенно дорого в наше зыбкое время. Верно ли, что вы встретились с будущим мужем при каких-то удивительных, особенных обстоятельствах?
— Да, если считать таковыми наше знакомство на борту самолета, что, на мой взгляд, может случиться с каждым. Все было довольно естественно и происходило в аэропорту «Шереметьево-2», откуда делегация советских кинематографистов отправлялась в Югославию.
Конечно, я до этого хорошо знала картины Алова и Наумова — «Ветер», «Мир входящему», «Павел Корчагин», «Бег», но никогда не предполагала, что все это войдет в мою личную судьбу. В институтские годы мои сокурсницы ездили на кинопробы картины «Бег», возвращаясь очарованными режиссерами. И вот аэропорт, я лечу в Белград вместе с Владимиром Наумовым. Любопытная деталь: оказалось, поначалу он не должен был лететь, все решилось чуть ли не за день до поездки. Может быть, кто-то назначил нам эту встречу?.. Через год я вышла за него замуж.
— Только через год?
— Да. Все это время мы узнавали друг друга. После поездки в Югославию я словно попала в поле его притяжения. Тогда я снималась в картине Сергея Павловича Урусевского «Пой песню, поэт» о Сергее Есенине, играла Анну Снегину. И мы с Наумовым нередко виделись на «Мосфильме». Вместе ездили на Таганку смотреть, слушать Высоцкого. Вместе бывали в мастерских талантливых художников. Кстати, мой муж прекрасно рисует, пишет картины. Слушали и поэтов той поры. Все это были друзья Володи — круг ярких, одаренных, необыкновенно интересных людей, живущих интенсивной духовной жизнью. Все было для меня внове, я входила в этот мир с восторгом, с широко открытыми глазами.
— Вы были тогда еще очень молоды, принадлежали к другому поколению. Не мешала вам разница в возрасте? Отличие жизненной позиции?
— Да они были по духу моложе меня, Алов и Наумов! Я называю оба эти имени, потому что они были неразлучны. Даже проработав вместе весь день, по вечерам долго-долго говорили по телефону, что-то обсуждали, решали. Это была настоящая мужская дружба, такая, о которой пишут в романах. И я счастлива, что воочию это видела и знала. Когда мы встретились с Володей, он и Алов были, можно сказать, в ранге «классиков». Но как не шло к ним это слово! Они были молоды, веселы, исполнены юмора, вечно фантазировали, сочиняли... Я как бы подрастала, менялась в общении с ними, по-новому стала воспринимать и свое актерское назначение. Нет-нет, я совершенно не чувствовала, что Володя старше меня. Иной раз после поэтического вечера, премьеры, вернисажа я устану, а он — нет. Да и было-то ему тогда сорок лет — теперь я понимаю, как это немного.
— Выйдя замуж за Владимира Наумова, вы стали его актрисой, Музой, главной героиней его фильмов. Вы снимались в «Легенде о Тиле», «Тегеране-43», «Береге», «Выборе», «Законе», в картине «Десять лет без права переписки»... Работать с мужем легче, раскованнее, нежели с другими режиссерами?
— Что вы, гораздо труднее. На съемках у Наумова меня постоянно терзает мысль о том, что я не имею права, не могу подвести мужа ни в чем. Этим пронизан каждый мой шаг, определена каждая секунда жизни на съемочной площадке. Я стараюсь никак не отвлекать на себя его внимание, когда не занята в кадре. Он очень требователен ко мне как актрисе: то, что прощается другим, не прощается мне. Но никогда не слышала, чтобы он повышал голос — на меня или кого-то другого. Он умеет беречь и уважать своих сотоварищей. А ведь мне довольно поймать его взгляд, чтобы все понять.
— Так было с первых минут вашей семейной жизни?
— Не совсем. Многое, естественно, пришло позже. Хотя в принципе наше духовное единство родилось сразу и стало доброй точкой отсчета в будущее.
— Однажды, поздравляя вас с премией, Валентин Гафт, человек чрезвычайно наблюдательный и остроумный, сказал, что вы существуете особняком среди актрис-коллег, выделяясь несуетностью, несовременным внешним обликом (чисто по-женски замечу: полным отказом от любого вида косметики). И, конечно, целомудрием и чистотой.
— Не мне судить о себе. Но действительно меня мало занимает сегодняшняя жизнь с ее, как теперь принято говорить, тусовками. Конечно, я где-то бываю, но превыше всего для меня — дом, семья. Это мой душевный покой и приют. Остальное стараюсь свести до минимума.
Наталья Белохвостикова и Филипп Янковский в новом фильме Владимира Наумова «Тайна Марчелло ».
Кстати, Валентин Иосифович Гафт — один из моих самых любимых актеров. Вспоминаю, как в детстве, юности бегала в «Современник» (театр тогда располагался на площади Маяковского, неподалеку от дома моих родителей). Смотрела из уголка спектакли с участием Гафта, не думая, что когда-нибудь буду играть рядом с ним.
— И вы уже тогда решили стать актрисой?
— Нет, это произошло гораздо раньше. Мне кажется, я родилась с любовью к кино. Я выросла в Лондоне, там в советском посольстве работали мои родители. Мне было два года, когда мама стала брать меня на просмотры фильмов. Тихая девочка, я безмолвно сидела, впитывая в себя увиденное, услышанное. Кино завораживало меня. Может быть, тогда все и началось?..
Впервые я снялась в тринадцать лет. Правда, всерьез эту мою «роль» вряд ли молено принять. Мы жили в Стокгольме, папа был послом Советского Союза в Швеции. Туда приехала съемочная группа фильма «Сердце матери», который ставил знаменитый режиссер Марк Донской. Случилось так, что исполнительница главной роли матери Ленина, Марии Александровны Ульяновой, не смогла приехать вовремя. А отменять съемку невозможно... Я уже тогда была такого роста, как сейчас, потом остановилась. Донской решил, что я смогу на какие-то минуты стать актрисой: меня снимали со спины — лицо чуть мелькнуло. Я прошла несколько метров в костюме Марии Александровны... и осталась со своими мечтами, твердо зная одно: хочу работать в кино. Обычно дети дипломатов либо повторяют путь родителей, либо становятся переводчиками. Я знала языки, вроде бы все определено. Но нет, я согласна была на любые кинопрофессии — критик, экономист,— лишь бы связать свою жизнь с этим миром.
— Помню, когда вы, пришли в институт, все говорили, что на актерский факультет поступила девочка, которая еще учится в школе...
— Так и было. Я ходила в институт, а весной параллельно с сессией сдала экстерном экзамены за десять классов. Получила даже золотую медаль. Конечно, далось мне это с великим напряжением.
— Наташа, в фильме «У озера» вашим главным партнером был Василий Шукшин. Что помнится вам о Шукшине тех дней?
— Конечно, его актерский дар. Его взгляд — умный, теплый, проникающий в душу. Конечно, его талант, который присутствовал во всем, что бы он ни делал. Его уважительное отношение ко мне, девочке, которой и двадцати еще не исполнилось. Еще помню, что по ночам всегда светилось его оконце, где бы мы ни снимали: он писал. Я бережно храню эту память.
— Вам, как, быть может, никому другому из наших актрис, необыкновенно повезло: вы снимались с Василием Шукшиным, Владимиром Высоцким, Олегом Далем... Наконец, с самим Аленом Делоном. Все это мужчины, перед которыми, казалось бы, не устоять?
— Наверное. Но ко мне это не относится. Я очень высоко ценила, ценю их талант, обаяние, общение как с прекрасными, удивительными партнерами. Но, поверьте, никаких иных чувств ни к кому из них никогда не испытывала. Их мужская победительность на меня никак не влияла. Для меня существует единственный мужчина — мой муж.
— Не так давно в телевизионной программе, показанной у нас, постаревший красавец Делон вспоминал о съемках «Тегерана-43», очень тепло говорил об актерах — героях картины. Кстати, в этом фильме ведь снималась и ваша дочь...
— Ей было тогда пять лет, и она играла мою дочь. Перед съемкой отец привел Наташу в павильон, усадил в декорацию и долго говорил с ней. Уж не знаю как, но она прониклась тем, что должна делать, а это было непросто. По сценарию девочка просыпается ночью в своей постели от грохота взрывов где-то рядом. Подбегает к окну, с ужасом разглядывает комнату. Сыграла, по-моему...
В двенадцать лет Наташа снималась в «Береге», там была роль побольше. Так что сама судьба указала ей дальнейший путь, как это часто бывает в кинематографических семьях. Она училась на актерском факультете Института кинематографии у Армена Борисовича Джигарханяна.
Иногда мне самой становится странно, что моя дочь уже актриса, играет, снимается, бывает с нами на премьерах. Давно ли начинала я сама?.. Теперь свои роли играла бы по-другому. Время диктует актерам неумолимые законы.
— Вы говорите о новом времени со вздохом. Это относится к той ломке, что происходит в России в последние годы? Но вас вроде бы это так уж больно не коснулось: вы продолжаете сниматься, по-прежнему любимы, популярны...
— Я не могу исключить себя из общей ситуации. Как и моя семья. Ужас охватывает меня, когда я сегодня прохожу по полупустому, рушащемуся «Мосфильму», где сняты мои любимые картины, когда я вижу, что исчезли замечательные, уникальные цеха и мастера — шорники, декораторы, портные, гримеры, пастижеры, сапожники... А это были люди редких данных и опыта. Во время съемок «Легенды о Тиле» нам, например, сделали сервизы, повторяющие старинную фламандскую посуду. Кто теперь сможет это? И где эти сервизы?..
Мне больно, что нынешние границы разделили меня с моими партнерами — Иваром Калныньшем, Лембитом Ульфсаком. Мы иногда видимся на фестивалях, они переживают те же чувства. Сейчас вообще почти невозможно пригласить артиста из наших бывших республик из-за финансовых трудностей. Так что поводов для печальных вздохов предостаточно.
— Тем не менее ваша дочь стала актрисой. Стало быть, молодежь на что-то надеется?
— Иначе и быть не может. Надеюсь и я. К счастью, сейчас мы снимаемся с Наташей в новом фильме «Тайна Марчелло» вместе с Джигарханяном, Гафтом и другими прекрасными актерами. Сняли часть картины в Италии. Правда, все идет со страшными трудностями, но грешно не радоваться... И вместе с тем как не верить, что не все потеряно и наше кино еще возродится
